Сибирь располагает к шири: души, повествования, приключений; Сибирь – царственная и барственная, историческая и прокалённая истовыми, по характеру сродни Ивану Грозному, морозами; Сибирь – русское зерно, дающее богатые всходы…

 Итак – Сергей Малашко представляет роман «Десятая вечность», вышедший в издательстве «Вече», и носящий подзаголовок «Сибирский приключенческий роман»…

 Однако приключенческий – лишь отчасти: ибо в произведении, проникнутом звёздно-морозным колоритом, приключения, хоть и закручиваются сюжетно-словесными спиралями, но всё же несут не основную нагрузку.

Основная – ложится на метафизическую подоплёку… времени… судеб людей…

 И то и другое предельно таинственно: недаром блаженный Августин утверждал когда-то: «В душе я представляю, что такое время, но когда меня просят объяснить – встаю в тупик».

Автор романа стремится к расшифровке этой субстанции, одной из основных бытийных категорий.

 Что невозможно сие – не страшно: на оном пути выделяется своеобразная энергия, диктующая прозаический текст.

Он поэтичен: в достаточной мере, чтобы пластика языка передала читающему сумму картин, созидающих повествование, выпукло и объёмно.

Внимание к детали: из них ведь и лепится жизнь: и, кажется, автор стремится каждую окружить тонкой аурой особенности, чтобы яснее становилось, в чём её суть.

Он сюжетен – роман Малашко: но пересказывать сюжет – последнее дело: зачем же тогда читать?

Но и – вечность у каждого своя: иногда она концентрируется в пределах определённого смыслового узла бытия; иногда сжимается до означенного временно^‘го отрезка; и автор, играя оттенками ощущений и нитями ассоциаций, выстраивает свою, прочувствованную им вечность.

Наслоение многих планов: конкретно-сюжетного, вкусно-стилистического, метафизически-усложнённого – и определяет интерес, с которым прочитывается роман «Десятая вечность».

Александр Балтин, член Союза писателей Москвы