Пишу, чтобы поделиться впечатлениями о книге «Двенадцать месяцев с душой». Читала её в моменты уютного спокойствия. Вдумывалась, представляла, ощущала.

По стилю поэзия Виталия Кузнецова напоминает мне творчество Эдуарда Асадова. Она такая же свободная, образная и пронзительная. Достоинство стихотворений – искренность и естественность. Это чистые первозданные чувства. Философские рассуждения, исполненные житейской мудрости. Откровения, поверяемые бумаге и тайге. Всё существо человека – его дела, мысли, эмоции – показано как часть природы.

Цикл «Двенадцать месяцев с душой» – дневник сибирской природы. Большой творческий и духовный труд. Эпиграфом к нему могла бы стать строка: «Радость жизнесозерцанья» (из стихотворения «Лето»). Перед читателями открывается чарующий одухотворённый мир. Лейтмотив стихотворений – любование природой и уважение к её созданиям. Строки сплетены из метких наблюдений, из сильных и вместе с тем нежных образов. В каждом слове сквозит огромная любовь к жизни и к земле, ставшей домом.

Читать книгу было вдвойне приятнее оттого, что находила близкие мотивы. Так, уже первое стихотворение, «Хочу я верить в добрые страницы…», провозглашает единство поэзии и музыки: «Стихи как ноты – и звучит оркестр. // Симфония строки…». Поддерживаю данное убеждение. Ведь один из разделов стиховедения – художественное построение звуков в стихе – так и называется: инструментовка. А ещё есть мелодика стиха. В основе моей поэзии лежат знания, полученные благодаря двум образованиям – лингвистическому и музыкальному. Этому единству я посвятила стихотворение «Маэстро библиотекарь».

Некоторые стихотворения из книги тронули до глубины души.

«Сказка-быль о луне» – изумительная история. Размер четырёхстопный анапест с самого названия отдаётся биением сердца лирического героя, увлекая в путешествие. Волшебные пейзажи ясно видятся глазами рассказчика. И читатель заворожённо следует за ним по ночным горам, осиянным лунным светом. А звукопись делает картину слышимой, объёмной.

«Проснулась муха…» – замечательное – и по форме, и по содержанию – стихотворение-афоризм. Лаконичное, но ёмкое. «И в мухе я поэзию нашёл» – гениальная строка, честное слово! А финальное восклицание: «Стихи, когда на сердце хорошо!». Оно воспринимается в широком смысле: когда гармония в сердце, красота зрима в каждой крупице окружающего мира.

«Осень» – миниатюра, сотканная из удивительно свежих и сочных образов.

«Вечер» – искренний философский этюд, где интересные метафоры деликатно вплетаются в созерцательно-реалистическое повествование.

«Голос природы» – прекрасный гимн единству природы и человека.

«Первый снег» – вереница чудесных образов и ассоциаций: снежинки – «октябринки» – «капельки весны», «Не видать за белым белый свет». «Октябринки» – прелестный окказионализм.

«Белокудрою девой…» – сказочная фантазия об олицетворении зимы, которое ожило, словно Снегурочка, от тепла, подаренного поэтом его творению.

«Моя печаль меж гор легла равниной…» – потрясающий образ печали, созданный из элементов пейзажа.

«От имени друга» – пятистишие, чья рифмовка остро подчёркивает суть. А точку ставит мощное дополнение: «…Лишь пятно на стене».

«Стихи роятся словно муравьи…» – тоже пятистишие, с такой же рифмовкой, как «От имени друга». Но там она оттеняла чувство безысходности, а здесь навевает уют. Сравнение стихотворений с муравьями оригинально и верно.

В стихотворении «Птичье предзимье» пятистишия удачно воплощают сюжет.

Говоря о строфике, отмечу, что кроме пятистиший с радостью обнаружила в книге и другие выдержанные сложные формы: «Ангелы», «Я – человек…», «Первый снег», «…гению Баратынскому», «Всё чаще думаю о воле…».

Философия некоторых стихотворений пробудила особенно сильный отклик в сердце.

«Голос сердца поёт…» – лирический рассказ, где близкая каждому тема детских воспоминаний затронута бережно, в уникально-личном ракурсе.

«Иркутск. Вокзал…» – посвящение, в финале которого звучит кредо поэта и человека: «…Жить, для тех, кто любит мысль».

В предисловии к книге (А. Балтин) высказано мнение о том, что в стихотворении «Январская тайга» нужно было подобрать эпитет к слову «волки». Я считаю по-другому: строка оригинала удачна в контексте. Её смысл более глубокий и в какой-то мере аллегорический. Он не ограничен чёткими определениями. Читателям дана возможность подобрать их самим. Это верное решение. К тому же изменение порядка слов в соответствии с предложением рецензента («Лишь волки сильные одни…») нарушит ритм строфы. В первых двух строках акцент сделан на второй слог: «январь» и «тайге». В третьей строке он смещён к середине, на слово «волки»: «И только волки лишь одни…» – как и в четвёртой строке, на четвёртый слог, на слово «радостно»: «Встречают радостно морозы». Таким образом, возникает парная ритмическая симметрия. Если слово «волки» окажется вторым в строке («Лишь волки…»), то соотношение акцентов изменится на 3 к 1 и равновесие пропадёт вместе с акцентной парой «волки» – «радостно», подчёркивающей антитезу. Авторская версия оптимальна.

Большое спасибо за интересную книгу и вдохновенную поэзию!
С благодарностью,
Алёна Иванова, г. Озёрск, Челябинская обл.